Ингрид закатила глаза.

— Их «величество» изволили вернуться, — она сбросила одеяло. Уважение к нынешнему владыке было утрачено. — Надеюсь, это не сбор на ночное «совещание».

Ожидания не оправдались. Квитон явился в компании сонного Марко. Экс-пристав видел не первый сон, когда его вытащили из постели, и теперь делал вид, что готов к поздним подвигам, в чем бы те ни заключались.

— Приветствую, Дебра, — поздоровался хранитель бодро и мастерски спрятал удивление, заметив за спиной гостьи Ингрид. — Время позднее. Но ключи любят ночь, а нам пора переходить к делу. За мной!

В приказе владыки прозвучала сталь, и Дебра не посмела медлить. Даже за кофтой наверх не вернулась, хотя в футболке с короткими рукавами сразу начала мерзнуть.

— Куда мы? — спросила она у ведуньи, сообразившей накинуть подсохший дождевик.

— В Храм, — ответила та шепотом. — Ключи времени испокон веков там.

— Надеюсь, они хранятся под замком, — проворчала Дебра под нос, чтобы Квитон не услышал, и вздрогнула — на плечи накинули белую рубашку, снятую с теплого тела.

Разумеется, это был Марко. Кому бы ещё пришло в голову проявить заботу?

— А ты? — Дебра покосилась на его майку и голые плечи.

— Я привык.

— Спасибо, — пробормотала она. При мысли, что несколько секунд назад этот предмет гардероба был на самом Марко, щёки заалели, но рубашка отлично согревала, и Дебра решила не противиться.

Ночь выдалась тёмной и на редкость унылой. Деревья с печальным скрипом качались на ветру, тучи затянули небо, ни одной звезды не разглядеть. Поскальзываясь на мокрой дорожке и мысленно проклиная прыть Квитона, Дебра вспомнила обещание рассказать о самой неприглядной части миссии. Представились собственные похороны: яма в земле правильной прямоугольной формы и чей-то тихий плач. Может, мама? Вряд ли. Они с отцом позаботились о своей сохранности и не узнают, если дочь погибнет.

— Похороны — это воспоминание или мысли о будущем? — спросила Ингрид в ухо.

— Не лезь в мою голову, — зашипела Дебра.

— Это происходит вопреки моей воле, — ответила Ингрид, мрачно глядя на спину владыки, вышагивающего метрах в десяти впереди. — Возьми себя в руки. Сегодня Квитон не потерпит слабости ни от кого из нас.

Дебра сжала зубы до хруста, но почувствовала себя лучше. Гнев и раздражение предали моральных сил.

— Торопитесь! — потребовал хранитель, дойдя до Храма.

Голос звучал непривычно властно. Лучше б оставался покровительственно-приторным.

Такого Квитона Дебра презирала, но не боялась.

Владыка первым вошел в здание. Включил фонарь, загоревшийся желтым светом, хотя к ситуации больше подошёл бы факел с беспокойным огнём. Дебра мельком увидела тонущую в темноте комнату с множеством окон и рядами скамеек. Ада говорила, здесь жители Земель проводили общие собрания.

Квитон свернул на лестницу, но повёл спутников не на второй этаж, а вниз. Шаги четырёх пар ног по каменным старым ступеням звучали гулко, вызывая неприятные ассоциации. Пахло, будто в погребе — сырой землей и гнилью. Очаровательное место! Идеально подходящее для ключей времени!

Через два пролёта путь преградила массивная металлическая дверь. Абсолютно гладкая — без намёка на замок.

— Раньше зайти сюда мог каждый, — пояснил Квитон, не оборачиваясь. — Но с некоторых пор ключи охраняет магия. Открыть дверь под силу троим из нас.

— Вам, Калибу и Домиану, — догадался Марко. Он окончательно проснулся и жаждал попасть внутрь, чтобы увидеть волшебные вещицы собственными глазами.

— Верно, — Квитон положил ладонь на холодный металл.

Воздух наполнила мощная сила, как в ночь побега из Центра, когда Арвида явилась вызволять пленников из цепких лап Кассандры и Присциллы. Магия пронизывала каждый квадратный сантиметр. Воображение Дебры рисовало, как дверь разлетается на кусочки. Однако ничего страшного не произошло, лишь щёлкнул невидимый замок.

Внутри встретила темнота. Гнилью больше не пахло. Квитон переступил порог первым, пошарил на стене в поисках выключателя. Зажёгся электрический свет, четыре лампочки крепились к потолку. Дебра огляделась. Помещение значительно меньше, нежели наверху: метров по десять в длину и ширину. Стены выложены из кирпичей блекло-серого цвета. У дальней стены располагался обычный деревянный стол, который не потрудились накрыть скатертью для красоты и антуража. В ряд стояли стеклянные шкатулки.

Семь шкатулок. Как однажды во сне.

«Разбить их проще простого», — подумала Дебра.

— На стекле чары, — Квитон легко прочёл мысли гостьи по лицу. — Можно весь день молотком стучать, и трещинки не появится.

Марко хмыкнул. Не то недоверчиво, не то насмешливо.

— Шкатулок семь. Одна пустая. Пять можем открыть мы с советниками. Одну — самую большую — не способен отпереть ни один из живущих ныне хранителей. Шкатулка с медальоном подчинится лишь избранному, — Квитон повернулся к гостье. Лицо покраснело от возбуждения. — Настало время, Дебра Рид, проверить, прав ли был владыка Элиот, назвав твоё имя.

Хранитель шагнул к столу. Марко и Ингрид последовали за ним. Дебра промедлила, оттягивая неизбежное, по телу прошла судорога, словно дурное предзнаменование. Взгляды приковались к шкатулкам, в которых хранились золотые украшения. Изящная брошь в виде цветка лотоса с россыпью бриллиантов идеально подходила юной девушке. Массивное кольцо с большим изумрудом предназначалось даме в возрасте. Браслет с рубинами, от которого в глаза бил яркий кроваво-красный свет, выбрала бы только роковая красотка. Но Дебре не было дела до волшебных побрякушек. Глаза искали медальон, знакомый до боли. И голубой камень. Чистый, как слеза.

Вот только…

Главный ключ времени выглядел не так, как в многолетних снах. Та же форма. Те же странные письмена. Но не было…

— Где камень? — спросила Дебра хрипло.

— У меня нет ответа, — огорошил Квитон. — Не беспокойся, если ты — избранная, дорогу в прошлое медальон откроет и так. Подними крышку.

Дебра не торопилась выполнять требование владыки. Стояла, не шевелясь, и зачарованно разглядывала медальон. Без яркого голубого камня он выглядел пугающе.

— Дебра, — настойчиво напомнил о себе хранитель.

Марко и Ингрид смотрели на нее. Напряжение наэлектризовало воздух. Зажжешь спичку, и произойдёт взрыв.

«Пусть это будет ошибка!» — мысленно взмолилась Дебра, дотрагиваясь кончиками пальцев до шкатулки. Чем ближе к пропасти, тем страшнее. Попробовала откинуть крышку. Та послушалась, словно долгие годы жаждала прикосновения.

Экс-пристав и ведунья в унисон ахнули. Владыка возликовал.

— Получилось! Элиот был прав!

Дебра повернулась к остальным, борясь с гневом. Как они смеют радоваться её избранности? Но что-то случилось с комнатой. И всеми, кто находился внутри. Вместо знакомых лиц Дебра увидела серебристый туман, выливающийся из ниоткуда, и с криком повалилась на колени. Как в Бриладе. Целую жизнь назад. Виски взорвала боль. Новое видение явилось в насмешку. Или это треклятый медальон его вызвал, чтобы напомнить о мистических несуразностях?

Сознание унеслось в незнакомую просторную гостиную с бежевыми шторами на широких окнах и огромным камином с узорной решеткой. Спиной к мирно потрескивающему огню сидел полноватый лысеющий мужчина в домашнем темно-синем халате. В руках он держал газету, но не читал её, а смотрел на двух мальчишек, похожих, как зеркальное отражение. Им было лет по десять-одиннадцать. Дети занимались чрезвычайно важным делом — разглядывали чертежи, споря и перебивая друг друга.

Дебра узнала мужчину.

— Папа! — вырвался крик.

Но в гостиной не прозвучало ни звука. Чистый разум не способен кричать.

Алан Рид сильно отличался от того, каким дочь его помнила. Выглядел опрятнее настоящего. Счастливее. Правда, морщин на лице насчитывалось не меньше привычного.

— Милый, будешь ужинать?

В комнату вошла женщина. Но не Делинда. Невысокая, светловолосая, она была моложе Алана лет на двадцать пять. Не красивая. Но обаятельная.